Лондонская Школа Кино (Лондон, Великобритания)
London Film School (London, United Kingdom)
После комнаты (21’)
2021
Великобритания, Нидерланды, Швейцария
Режиссер: Наоми Пасифик
В комнате Наоми и Рама ночи длинные. Сегодня они пригласили Марину, и их беспорядок находится под её пристальным вниманием. Исследуя интимность как личную игровую площадку, кожу как интимную карту, послушное тело Наоми расслабляется в комнате полной напряжения, которую она продолжает знать и не знать. Её внутренний ребёнок хочет смеяться всю ночь до рассвета.
After a room (21’)
2021
United Kingdom, Netherlands, Switzerland
Director: Naomi Pacifique
Nights are long inside Naomi and Ram’s room. Tonight, they’ve invited Marina over and their messy space is under scrutiny. Exploring intimacy as personal playground, skin as intimate map, Naomi’s docile body is coming loose amidst the tension inside a room she continues knowing and unknowing. The small expressive child inside her is itching to ring its giggle through the night, before day breaks.
Рецензия от участника Лаборатории текстов о кино
Блюр, Ренессанс и бесконечный секс
After a room — дебютный игровой фильм Наоми Пацифик, в котором она выступила также в качестве сценаристки и актрисы первого плана — дошел до «Кинопробы» уже в статусе победителя Pardino d'argento Swiss Life в рамках 74-го фестиваля в Локарно. Неуютный, бескомпромиссный, чарующий и обнаженный фильм предстает перед зрителем подобно ночному видению, мороку, в котором смогут выжить лишь мертвые любовники, дождавшиеся рассвета.
Немногие смогут досмотреть это кино до конца, и еще меньше зрителей смогут пересилить отталкивающие образы тел, которые находятся в бесконечном трипе и бесконечно занимаются сексом, говорят о сексе, думают о сексе и, кажется, прекращают, только чтобы поесть, смыть с себя всю грязь и поговорить о детских травмах.
Но, как ни странно, за всей этой артхаусной мишурой кроется настоящее сокровище. Кино в хорошем смысле эксплуатирует тему Ренессанса, заменяя идеализированные образы асексуальными, манипулируя нашим восприятием, завораживая каждым кадром и в то же время вызывая околофрейдовский дискомфорт. Нам же в этом фильме отведена четкая роль жертвы со стокгольмским синдромом. Мы в праве закончить все это в любую минуту, но не в силах остановиться, ведомые нездоровым первобытным любопытством.
Природа этой жертвенности куда более глубинна и имеет подтекст табуированности. Вся та чрезмерная телесность, инфантильные попытки главной героини спрятаться под кроватью, бунтарский дух отношений главных героев к жизни не что иное, как попытка убежать от реальности под покровом ночи. Убежать от ненависти, которую мы испытываем к своим родителям за то, что они привели нас в этот мир и вместе с жизнью передали нам свою боль и мировосприятие. Как и главная героиня, мы были нагло обмануты и оказались безвольными заложниками неведомых сил и стечения обстоятельств. И так же как она, мы будем испытывать стыд за то, что стали жертвами.
Лишь первые лучи рассветного солнца выдернут нас обратно в мир реальный, погасят неоновые вывески, изгонят странных незнакомцев обратно в потусторонний мир собственных давно забытых и потаенных желаний, чувств и страхов.
Павел Шипигузов
